Чувствами нужно делиться, иначе какой в них смысл
УПД 2: рассказ выкладывается постепенно в этом посте
УПД: в комментах кусок проды.
И набросок жёсткой жести.
Попытка записать очередной потрясающий по насыщенности ощущениями сон переросла в подобие рассказика. Вывешиваю как есть, ибо как показала практика, если отложить для дописывания начала и конца, то это не будет вывешено возможно никогда.
Почему внезапно приснился яой для меня самого загадка.
Но как было, так пишу. Так что, это, варнинг, упоминания гомосексуального секса и поцелуев.
А, и это, жесть и порка до крови.
В остальном всё как обычно.
Я предупредил.
читать дальше
Двое, офис. Начальник как-то случайно выясняет, что подчиненный похоже неравнодушен ни к нему, ни к Теме. Сцена у ксерокса, когда Алекс берёт парня за волосы и целует, а потом ставит на колени и трахает в рот. В полушутку Алекс говорит о послушности и податливости парня, а тот тихо отвечает, что обучен этому. Теперь точно понятно, что Ник нижний и Алекс приказывает ему придти к нему в кабинет после того, как у директора закончится встреча.
Мужчины беседуют о Теме и Николя просится к начальнику в нижние. Тот обещает подумать и попробовать.
На другой день Ник совершает какую-то рабочую ошибку и Алекс проходя мимо бросает:
— За такое раньше пороли.
Парень конфузится, краснеет, но в его взгляде на начальника помимо страха читается надежда.
— Чтобы всё исправил и после обеда жду с отчетом.
Во рту у юноши так пересохло, что он может только кивнуть. Впрочем Алексу и не нужен его ответ, директор не оглядываясь исчезает за дверью своего кабинета.
Через несколько часов Николя стучится в дверь, робея ещё больше, чем обычно.
— Войдите. А, это ты, хорошо.
Ник закрывает за собой дверь, но страх не даёт ему подойти ближе к столу. Впрочем это приятный страх, не сковывающий тебя ужас, а скорее волнение и дрожь, пробегающая мурашками вдоль спины.
Алекс намеренно ведёт себя холодно и надменно, наблюдая за реакцией и наслаждаясь страхом парня. После обсуждения рабочих моментов, Алекс встаёт и выходит из-за стола, разматывая цепочку, типа той, что иногда носят на поясе неформалы.
— Подойди ка сюда, хочу кое что проверить.
Николя как завороженный смотрит на блестящие звенья и робко делает несколько шагов навстречу.
Алекс подходит к двери, запирает её на ключ, после чего садится на стул у стены и указывает на ковер у своих ног. Ник опускается на колени, боком к начальнику и наклоняется вперед, подставляя спину.
Алекс не слишком сильно несколько раз опускает цепь на лопатки парня, не столько стремясь причинить боль, сколько изучая реакции. Судя по ней, Николя не больно. Алекс увеличивает силу и берёт постоянный, постепенно увеличивающийся темп. Дыхание юноши меняется, он наклоняется ниже, упираясь ладонями в пол. Его глаза закрыты и он полностью отдаётся ощущениям. На наказание это нисколечко не похоже, каждый удар несёт скорее удовольствие.
Алекс бьёт ещё чуть сильнее, ещё, наращивает силу до тех пор, пока Ник не начинает проседать, пытаясь уйти от удара, а в его шумное дыхание вплетаются тихие поскуливания.
Тогда мужчина снижает темп и возвращается к той силе, которая явно была комфортной. Поскуливания Ника меняют характер, переходя в стоны уже не похожие на звуки боли.
Когда Алекс кладет цепь на спину юноши и начинает гладить и разминать его лопатки, прижимая твердые звенья и впиваясь пальцами, парень извивается и стоны становятся громче. Мужчине приходится спуститься со стула на пол, чтобы обхватив юношу своими руками, одной рукой зажать ему рот.
— Тише, тише, — шепчет Алекс подчиненному на ухо.
Тот кивает и количество звуков уменьшается.
Одной рукой Алекс продолжает обрабатывать спину парня, другую кладёт ему на горло. Первая рука спускается ниже, пробегается по пояснице, сжимает ягодицы, потом возвращается к лопаткам. Ник ведёт себя так, как будто Алекс ему дрочит. Чтобы убедиться, что не ошибся и что это действительно признаки сильного возбуждения, Алекс запускает руку юноше в пах и находит подтверждение своей теории. От этих прикосновений Ник извивается еще больше, не то стремясь прижаться и потереться об руку, не то наоборот старясь избежать контакта. Он дышит так тяжело, словно бежит или занимается страстным сексом.
Алекс снова словно невзначай оглаживает член парня, продолжая второй рукой мять и сжимать кожу на лопатках.
Ник словно впадает в забытье и начинает шептать:
— Пожалуйста, я больше не могу, пожалуйста, Милорд, прошу Вас...
«Ах вот как ты называл своего предыдущего хозяина,» с некоторым удивлением отмечает Алекс.
— Нет, Никки, нельзя, — отвечает он вслух и убирает руку от паха, чтобы не спровоцировать нежеланный сейчас оргазм.
Ник издает звук, похожий на жалобный вой и Алекс снова зажимает ему рот, чтобы весь офис не слышал того, что здесь происходит.
Вторая рука продолжает ласкать спину парня, но менее интенсивно, скорее успокаивающе. Видя, что юноша снова начинает осознавать окружающую реальность, Алекс отпускает его и возвращается на стул, давая парню время успокоиться.
— Подумать только, какой чувствительный мальчик мне достался. Это же просто песня!
Пришёл в себя?
Нику удается выпрямиться:
— Да, сэр.
— Ты кончил?
Ник отрицательно мотает головой:
— Нет, сэр.
— Прекрасно, — отмечает Алекс. И вкрадчивым голосом добавляет: —
Ты ведь помнишь, зачем мы здесь собрались?
Юноша ужасно смущен, он отводит не только глаза, но и всё лицо пытается отвернуть от начальника. Но на вопрос всё же отвечает:
— Вы хотели наказать меня, сэр.
— Точно. Сними рубашку.
Алекс подходит к столу, вынимает из потайного ящика под столешницей несколько длинных девайсов и возвращается к стулу. Ник к тому моменту справился с пуговицами и скидывает рубашку. На лопатках парня заметно покраснение, Алекс прикасается, изучает. Кожа к счастью не слишком нежная, видал Алекс и таких, на которых остались бы синяки после такой обработки цепью.
— Ты очень чувствительный, Никки. Болевой порог полагаю скорее низкий?
— Я не знаю, — конфузится юноша. — Может средний, но вряд ли высокий.
Последнее сказано с явным сожалением.
— Запрет на следы? — уточняет Алекс, глядя на три девайса в своих руках.
Николя качает головой, спохватывается и отвечает вслух:
— Нет, сэр.
— Запрет на кровь?
Юноша заметно вздрагивает.
— Нет, сэр. Разве что серьезных шрамов не хотелось бы... Пока, — совсем тихо добавляет он.
Алекс приподнимает бровь, но никак не комментирует последнее.
— Хорошо. Двадцать ударов. И постарайся вести себя тихо. Мы же не хотим, чтобы Светлана прибежала тебя спасать. Как нибудь на днях я вывезу тебя в подвал, вот там сможешь орать сколько хочешь.
— Постараюсь, сэр, — кивает юноша.
А последние слова директора о подвале отзываются сладкой дрожью где-то глубоко внутри.
Алекс наконец определяется с девайсом и откладывлает два стека в сторону, оставляя в руках длинный и не слишком тонкий ротанговый прут, затянутый в чёрную пленку силикона. Для пробы пару раз взмахивает им в воздухе. Свист есть, но не настолько резкий, как был бы, если взмахнуть тонким выездковым стеком. Впрочем и этого звука хватает, чтобы Ник напрягся и непроизвольно свел лопатки.
Алекс кладёт руку ему на спину, заставляя расслабиться. Направляет, помогая занять нужную позу.
— Спину выгни. Вот так. И не прогибайся, иначе лопатки выпирают и удар придется по костям, что будет гораздо больнее и травматичнее.
Алекс проводит пальцем по местам, о которых говорит. После цепочки Николя конечно же ощущает их и сразу понимает, о чём говорит начальник.
— Я постараюсь, сэр. Мне считать?
— Не надо. Тебе будет не того, — с усмешкой добавляет Алекс, отходит на полшага и наносит первый удар.
Первые несколько ударов не слишком сильные, хотя несомненно болезненные. Алекс с удовольствием наблюдает как красные полосы появляются на спине юноши, выделяясь на фоне равномерной красноты рельефом и интенсивностью окраски. Затем Алекс начинает бить сильнее. Ник всё же сводит лопатки и Алекс даёт ему время вернуться к положенной позе. Следующие несколько ударов ещё сильнее, полосы от них вспухают не сразу, наливаясь не только красным, но и фиолетовым цветом. Николя начинает поскуливать, пытаясь сдержать стон.
Алекс давит ему на плечи, заставляя опуститься на пол лечь, опираясь на локти и колени, словно свернуться калачиком.
Ещё несколько сильных ударов, затем пауза. Ник издает что то похожее на всхлип и догадывается впиться зубами в собственную руку, чтобы заглушить звуки.
«Похоже парень выдержит,» думает Алекс с удовлетворением.
Оставшиеся пять ударов он наносит почти в полную силу, через долгие паузы, зная, что первые полминуты, а то и больше, боль от удара только нарастает.
Ник вздрагивает всем телом на каждый удар, продолжает шевелиться какое-то время после него и тихо подвывает, продолжая кусать предплечье.
В тех местах, где удар пересекает предыдущие полосы, выступает кровь.
Алексу безумно жалко, что он назначил всего двадцатку, хотя он понимает, что был прав в своём решении. Возможно и это слишком много для первого раза. Но всё же мужчина не может удержаться от искушения и последних два раза бьёт действительно сильно, с оттягом, снимая верхний слой кожи, вырывая из дрожащего на полу парня всхлипы и стоны.
Отложив ротанг, Алекс опускается на пол, около Ника, гладит того по волосам.
— Всё, уже всё. Ты молодец. Я не думал, что ты выдержишь. Ты меня удивил.
Парень поднимает голову и почти счастливо улыбается. Алекс берёт его лицо в ладони, большими пальцами стирает слезы со щек и целует юношу в губы. Чувствует соленый привкус крови и с трудом отрывается, закрыв глаза и медленно выдыхая. Больше всего на свете директору хочется прямо сейчас разложить мальчишку на полу и отыметь так, чтобы тот выкрикивал его имя и умолял о продолжении.
Вместо этого Алекс достает из кармана платок, промокает несколько ссадин на спине юноши, не позволяя крови образовать стекающие струйки, затем прикладывает ткань к прокушенной руке.
— Держи.
После этого Алекс идёт к столу, достает из ящика ошейник, кладёт его в карман и вооружается аптечкой.
Повреждения на спине требуют минимальной обработки, а вот следы зубов на руке приходится заклеить пластырем.
Закончив с аптечкой и убрав её на место, Алекс достаёт из кармана ошейник и показывает Николя.
— Ты ещё хочешь его? Теперь, когда узнал, насколько жестоким я могу быть? Не отвечай сразу, можешь взять несколько дней на раздумья.
Ник мотает головой:
— Мне не нужно несколько дней. Я хочу служить Вам. Я этого на самом деле хочу с тех пор, как начал здесь работать, — улыбается юноша. — Возьмите меня, пожалуйста.
И этот его взгляд с хитринкой, когда он смотрит снизу вверх, чуть наклонив голову набок, покоряет Алекса и тот понимает, что не смог бы отказаться, не променял бы эту возможность ни на какие блага мира.
— Возьму, — кивает он. — Пока сессионно, присмотримся друг к другу. Иди сюда.
И он с удовольствием наблюдает как парень поднимается, с трудом делает несколько шагов, чтобы вновь опуститься на колени перед ним, Алексом, и склонить голову. Алекс чувствует, как Никки дрожит, когда пальцы мужчины касаются его шеи и оборачивают ошейник вокруг неё. Так нервно вздрагивает породистый пёс в предвкушении хорошей охоты.
УПД: в комментах кусок проды.
И набросок жёсткой жести.
Попытка записать очередной потрясающий по насыщенности ощущениями сон переросла в подобие рассказика. Вывешиваю как есть, ибо как показала практика, если отложить для дописывания начала и конца, то это не будет вывешено возможно никогда.
Почему внезапно приснился яой для меня самого загадка.
Но как было, так пишу. Так что, это, варнинг, упоминания гомосексуального секса и поцелуев.
А, и это, жесть и порка до крови.
В остальном всё как обычно.
Я предупредил.
читать дальше
Двое, офис. Начальник как-то случайно выясняет, что подчиненный похоже неравнодушен ни к нему, ни к Теме. Сцена у ксерокса, когда Алекс берёт парня за волосы и целует, а потом ставит на колени и трахает в рот. В полушутку Алекс говорит о послушности и податливости парня, а тот тихо отвечает, что обучен этому. Теперь точно понятно, что Ник нижний и Алекс приказывает ему придти к нему в кабинет после того, как у директора закончится встреча.
Мужчины беседуют о Теме и Николя просится к начальнику в нижние. Тот обещает подумать и попробовать.
На другой день Ник совершает какую-то рабочую ошибку и Алекс проходя мимо бросает:
— За такое раньше пороли.
Парень конфузится, краснеет, но в его взгляде на начальника помимо страха читается надежда.
— Чтобы всё исправил и после обеда жду с отчетом.
Во рту у юноши так пересохло, что он может только кивнуть. Впрочем Алексу и не нужен его ответ, директор не оглядываясь исчезает за дверью своего кабинета.
Через несколько часов Николя стучится в дверь, робея ещё больше, чем обычно.
— Войдите. А, это ты, хорошо.
Ник закрывает за собой дверь, но страх не даёт ему подойти ближе к столу. Впрочем это приятный страх, не сковывающий тебя ужас, а скорее волнение и дрожь, пробегающая мурашками вдоль спины.
Алекс намеренно ведёт себя холодно и надменно, наблюдая за реакцией и наслаждаясь страхом парня. После обсуждения рабочих моментов, Алекс встаёт и выходит из-за стола, разматывая цепочку, типа той, что иногда носят на поясе неформалы.
— Подойди ка сюда, хочу кое что проверить.
Николя как завороженный смотрит на блестящие звенья и робко делает несколько шагов навстречу.
Алекс подходит к двери, запирает её на ключ, после чего садится на стул у стены и указывает на ковер у своих ног. Ник опускается на колени, боком к начальнику и наклоняется вперед, подставляя спину.
Алекс не слишком сильно несколько раз опускает цепь на лопатки парня, не столько стремясь причинить боль, сколько изучая реакции. Судя по ней, Николя не больно. Алекс увеличивает силу и берёт постоянный, постепенно увеличивающийся темп. Дыхание юноши меняется, он наклоняется ниже, упираясь ладонями в пол. Его глаза закрыты и он полностью отдаётся ощущениям. На наказание это нисколечко не похоже, каждый удар несёт скорее удовольствие.
Алекс бьёт ещё чуть сильнее, ещё, наращивает силу до тех пор, пока Ник не начинает проседать, пытаясь уйти от удара, а в его шумное дыхание вплетаются тихие поскуливания.
Тогда мужчина снижает темп и возвращается к той силе, которая явно была комфортной. Поскуливания Ника меняют характер, переходя в стоны уже не похожие на звуки боли.
Когда Алекс кладет цепь на спину юноши и начинает гладить и разминать его лопатки, прижимая твердые звенья и впиваясь пальцами, парень извивается и стоны становятся громче. Мужчине приходится спуститься со стула на пол, чтобы обхватив юношу своими руками, одной рукой зажать ему рот.
— Тише, тише, — шепчет Алекс подчиненному на ухо.
Тот кивает и количество звуков уменьшается.
Одной рукой Алекс продолжает обрабатывать спину парня, другую кладёт ему на горло. Первая рука спускается ниже, пробегается по пояснице, сжимает ягодицы, потом возвращается к лопаткам. Ник ведёт себя так, как будто Алекс ему дрочит. Чтобы убедиться, что не ошибся и что это действительно признаки сильного возбуждения, Алекс запускает руку юноше в пах и находит подтверждение своей теории. От этих прикосновений Ник извивается еще больше, не то стремясь прижаться и потереться об руку, не то наоборот старясь избежать контакта. Он дышит так тяжело, словно бежит или занимается страстным сексом.
Алекс снова словно невзначай оглаживает член парня, продолжая второй рукой мять и сжимать кожу на лопатках.
Ник словно впадает в забытье и начинает шептать:
— Пожалуйста, я больше не могу, пожалуйста, Милорд, прошу Вас...
«Ах вот как ты называл своего предыдущего хозяина,» с некоторым удивлением отмечает Алекс.
— Нет, Никки, нельзя, — отвечает он вслух и убирает руку от паха, чтобы не спровоцировать нежеланный сейчас оргазм.
Ник издает звук, похожий на жалобный вой и Алекс снова зажимает ему рот, чтобы весь офис не слышал того, что здесь происходит.
Вторая рука продолжает ласкать спину парня, но менее интенсивно, скорее успокаивающе. Видя, что юноша снова начинает осознавать окружающую реальность, Алекс отпускает его и возвращается на стул, давая парню время успокоиться.
— Подумать только, какой чувствительный мальчик мне достался. Это же просто песня!
Пришёл в себя?
Нику удается выпрямиться:
— Да, сэр.
— Ты кончил?
Ник отрицательно мотает головой:
— Нет, сэр.
— Прекрасно, — отмечает Алекс. И вкрадчивым голосом добавляет: —
Ты ведь помнишь, зачем мы здесь собрались?
Юноша ужасно смущен, он отводит не только глаза, но и всё лицо пытается отвернуть от начальника. Но на вопрос всё же отвечает:
— Вы хотели наказать меня, сэр.
— Точно. Сними рубашку.
Алекс подходит к столу, вынимает из потайного ящика под столешницей несколько длинных девайсов и возвращается к стулу. Ник к тому моменту справился с пуговицами и скидывает рубашку. На лопатках парня заметно покраснение, Алекс прикасается, изучает. Кожа к счастью не слишком нежная, видал Алекс и таких, на которых остались бы синяки после такой обработки цепью.
— Ты очень чувствительный, Никки. Болевой порог полагаю скорее низкий?
— Я не знаю, — конфузится юноша. — Может средний, но вряд ли высокий.
Последнее сказано с явным сожалением.
— Запрет на следы? — уточняет Алекс, глядя на три девайса в своих руках.
Николя качает головой, спохватывается и отвечает вслух:
— Нет, сэр.
— Запрет на кровь?
Юноша заметно вздрагивает.
— Нет, сэр. Разве что серьезных шрамов не хотелось бы... Пока, — совсем тихо добавляет он.
Алекс приподнимает бровь, но никак не комментирует последнее.
— Хорошо. Двадцать ударов. И постарайся вести себя тихо. Мы же не хотим, чтобы Светлана прибежала тебя спасать. Как нибудь на днях я вывезу тебя в подвал, вот там сможешь орать сколько хочешь.
— Постараюсь, сэр, — кивает юноша.
А последние слова директора о подвале отзываются сладкой дрожью где-то глубоко внутри.
Алекс наконец определяется с девайсом и откладывлает два стека в сторону, оставляя в руках длинный и не слишком тонкий ротанговый прут, затянутый в чёрную пленку силикона. Для пробы пару раз взмахивает им в воздухе. Свист есть, но не настолько резкий, как был бы, если взмахнуть тонким выездковым стеком. Впрочем и этого звука хватает, чтобы Ник напрягся и непроизвольно свел лопатки.
Алекс кладёт руку ему на спину, заставляя расслабиться. Направляет, помогая занять нужную позу.
— Спину выгни. Вот так. И не прогибайся, иначе лопатки выпирают и удар придется по костям, что будет гораздо больнее и травматичнее.
Алекс проводит пальцем по местам, о которых говорит. После цепочки Николя конечно же ощущает их и сразу понимает, о чём говорит начальник.
— Я постараюсь, сэр. Мне считать?
— Не надо. Тебе будет не того, — с усмешкой добавляет Алекс, отходит на полшага и наносит первый удар.
Первые несколько ударов не слишком сильные, хотя несомненно болезненные. Алекс с удовольствием наблюдает как красные полосы появляются на спине юноши, выделяясь на фоне равномерной красноты рельефом и интенсивностью окраски. Затем Алекс начинает бить сильнее. Ник всё же сводит лопатки и Алекс даёт ему время вернуться к положенной позе. Следующие несколько ударов ещё сильнее, полосы от них вспухают не сразу, наливаясь не только красным, но и фиолетовым цветом. Николя начинает поскуливать, пытаясь сдержать стон.
Алекс давит ему на плечи, заставляя опуститься на пол лечь, опираясь на локти и колени, словно свернуться калачиком.
Ещё несколько сильных ударов, затем пауза. Ник издает что то похожее на всхлип и догадывается впиться зубами в собственную руку, чтобы заглушить звуки.
«Похоже парень выдержит,» думает Алекс с удовлетворением.
Оставшиеся пять ударов он наносит почти в полную силу, через долгие паузы, зная, что первые полминуты, а то и больше, боль от удара только нарастает.
Ник вздрагивает всем телом на каждый удар, продолжает шевелиться какое-то время после него и тихо подвывает, продолжая кусать предплечье.
В тех местах, где удар пересекает предыдущие полосы, выступает кровь.
Алексу безумно жалко, что он назначил всего двадцатку, хотя он понимает, что был прав в своём решении. Возможно и это слишком много для первого раза. Но всё же мужчина не может удержаться от искушения и последних два раза бьёт действительно сильно, с оттягом, снимая верхний слой кожи, вырывая из дрожащего на полу парня всхлипы и стоны.
Отложив ротанг, Алекс опускается на пол, около Ника, гладит того по волосам.
— Всё, уже всё. Ты молодец. Я не думал, что ты выдержишь. Ты меня удивил.
Парень поднимает голову и почти счастливо улыбается. Алекс берёт его лицо в ладони, большими пальцами стирает слезы со щек и целует юношу в губы. Чувствует соленый привкус крови и с трудом отрывается, закрыв глаза и медленно выдыхая. Больше всего на свете директору хочется прямо сейчас разложить мальчишку на полу и отыметь так, чтобы тот выкрикивал его имя и умолял о продолжении.
Вместо этого Алекс достает из кармана платок, промокает несколько ссадин на спине юноши, не позволяя крови образовать стекающие струйки, затем прикладывает ткань к прокушенной руке.
— Держи.
После этого Алекс идёт к столу, достает из ящика ошейник, кладёт его в карман и вооружается аптечкой.
Повреждения на спине требуют минимальной обработки, а вот следы зубов на руке приходится заклеить пластырем.
Закончив с аптечкой и убрав её на место, Алекс достаёт из кармана ошейник и показывает Николя.
— Ты ещё хочешь его? Теперь, когда узнал, насколько жестоким я могу быть? Не отвечай сразу, можешь взять несколько дней на раздумья.
Ник мотает головой:
— Мне не нужно несколько дней. Я хочу служить Вам. Я этого на самом деле хочу с тех пор, как начал здесь работать, — улыбается юноша. — Возьмите меня, пожалуйста.
И этот его взгляд с хитринкой, когда он смотрит снизу вверх, чуть наклонив голову набок, покоряет Алекса и тот понимает, что не смог бы отказаться, не променял бы эту возможность ни на какие блага мира.
— Возьму, — кивает он. — Пока сессионно, присмотримся друг к другу. Иди сюда.
И он с удовольствием наблюдает как парень поднимается, с трудом делает несколько шагов, чтобы вновь опуститься на колени перед ним, Алексом, и склонить голову. Алекс чувствует, как Никки дрожит, когда пальцы мужчины касаются его шеи и оборачивают ошейник вокруг неё. Так нервно вздрагивает породистый пёс в предвкушении хорошей охоты.
Спасибо!
Это еще не всё, один эпизод я не успел написать. Ну и вообще надеюсь, что что-то мне еще про эту пару приснится. Они мне понравились. Оба =)
Darian Kern Rannasy,
Спасибо! Уж если ты так говоришь, то точно стоит продолжить! =)
Hellraiser-ru,
Бывают очень. Они мало того, что интересные, от них столько ощущений, сколько в реале не бывает, разве что во время игры иногда. Об этом я кстати писал как-то.
Алекс возвращается к стулу, на котором оставил девайсы. Снова указывает на пол перед собой:
— Сюда.
Николя перебирается на указанное место, не вставая с колен. Заметно съеживается, занимая прежнюю, как в начале наказания, позу.
Алекс изучает его спину, пробегается пальцами по особо сильным повреждениями, от чего юноша слегка вздрагивает и напрягается ещё больше.
— Не бойся, сегодня я больше не буду тебя наказывать.
Алекс успокаивающе гладит мальчика по плечу и тот заметно расслабляется. Мужчина доволен увиденным и реакции Никки его также очень радуют. Кажется его страх можно пить, как хороший коньяк. И это его доверие, то как он успокаивается под рукой Верхнего! Алекс с трудом заставляет себя прервать контакт.
— Откинься назад и обопрись на руки.
Для устойчивости Николя приходится чуть развести колени. Голова запрокидывается и Алекс любуется линией шеи, перехваченной широкой полосой чёрной кожи, и тем как спадают, подчиняясь законам гравитации, полудлинные волосы юноши.
«Заставить постричь, или наоборот отрастить?» мелькает мысль, которую Алекс отбрасывает как на данный момент несущественную. И всё же он не отказывает себе в удовольствии запустить в эти волосы руку, сжать на затылке, ощутить, как Никки сначала начинает по кошачьи тереться об ласкающую его руку хозяина, а потом замирает, повинуясь властному жесту. Глаза юноши закрыты, а губы полуоткрыты. Они заметно припухли, очевидно Ник кусал их во время порки, до того, как догадался использовать для этого руку.
Алекс проводит рукой по груди юноши, вырывая судорожный вздох. Не больше минуты уходит на то, чтобы Николя снова был возбужден и дыхание его стало тяжелым. Тогда Алекс берёт стек, короткий, с широким кожанным шлепком на конце, и дальше уже пользуется только им.
Мужчина уже выяснил, что некоторая толика боли только подстегивает Николя, поэтому не боится ударить сильнее. В конце концов это девайс для удовольствия, им вряд ли выйдет сделать действительно больно, если специально не стараться. Алекс наносит удары по груди, животу, бедрам, потом переключается на пах. Ему снова приходится свободной рукой зажать Николя рот, потому что мальчик ведёт себя слишком громко. Когда Алекс, более интенсивно продолжая поглаживания и похлопывания стеком, наклоняется к уху Никки и обдает его своим дыханием и шепчет «Тише, тише, мой хороший», юноша начинает заметно дергаться и жалобно, просяще поскуливать. Он открывает глаза и умоляюще смотрит на Алекса, и тот улыбается ему в ответ.
— Если можешь так кончить, давай. Я разрешаю. Сейчас можно.
Николя снова закрывает глаза и напрягается, словно вытягиваясь в струну, ещё больше запрокидывая голову. Алекс продолжает работать стеком, с удивлением наблюдая за подчиненным. Он конечно не раз слышал истории о мазохистах, чаще мазохистках, которые могут кончить от порки, но всегда не особо верил в это. Впрочем сейчас это не совсем порка, да и вряд ли Нику больно. Тут мозг Алекса пронзает внезапная догадка - так может именно этого ему и не хватает? Алекс бьёт ритмичнее, быстрее, сильнее. Приходится увеличить нажим на рот юноши, поскольку тот явно перестает себя контролировать и похоже готов орать в голос. Вместо крика он начинает содрогаться всем телом и наконец обмякает, Алекс едва успевает подхватить парня под спину, чтобы опустить его на пол.
Мужчина с тревогой наблюдает за парнем, но похоже тот достаточно гибок и неудобная поза не доставляет ему слишком большого дискомфорта. Сам Алекс точно не смог бы опуститься с колен на спину не разогнув ног. Но Николя моложе, стройнее и наверняка его тело во всех смыслах более податливо. От таких мыслей Алексу становится ещё более тесно и неудобно и желание немедленно распластать мальчишку под собой становится почти нестерпимым.
Вместо этого Алекс помогает Нику подняться. Юноша краснеет и отводит глаза, избегая смотреть начальнику в лицо.
— Понравилось? — спрашивает Алекс, смущая мальчика ещё больше. — Мне - очень. Я хочу, чтобы в ближайшие пару недель ты кончал только так. Никакой ручной самодеятельности, ты меня понял?
Николя краснеет ещё больше и глядя в пол, тихо произносит:
— Да, сэр.
Алекс делает вид, что не расслышал и парню приходится повторить, что выходит у него не сразу.
Алекс довольно улыбается и гладит нижнего по щеке.
— Умница. Очень хороший мальчик.
Директор смотрит, как юноша нервно облизывает губы и уже начинает строить планы о немедленном избавлении от доставляющей дискомфорт тяжести в брюках, но в этот момент звонит стационарный телефон на столе.
Алекс снимает трубку.
— Да, спасибо, Светлана. Я буду готов через десять минут.
Он возращается к Нику, который сидит на ковре там, где его оставили. Треплет его по волосам:
— Ты замечательный.
— Спасибо, — неуверенно отвечает Николя.
— Встань на колени, я сниму ошейник.
Парень отвечает испуганным взглядом.
— Надо вернуться в реал и поработать. Тебе кстати тоже. Вечером я надену его на тебя снова, если захочешь.
Просиявший Николя встаёт на колени и подставляет шею. Алекс убирает было ошейник в карман, но передумывает. За локоть поднимает юношу с колен и протягивает ошейник ему.
— Положи к себе. Думаю как просить, чтобы его на тебя надели, ты догадаешься.
— Да, босс, — улыбается Ник.
Теперь он снова похож на озорного мальчишку, от нижнести и смущения не осталось и следа. Хотя Алекс точно уверен, что одной удачной фразой или жестом он сможет вернуть его в это состояние, если захочет.
Алекс бросает взгляд на часы. 4 минуты. Всего 4 минуты осталось до того, как придётся вернуться к рабочим обязанностям.
— Повернись ка, — командует он Нику.
Парень послушно разворачивается спиной. Алекс убеждается, что все ранки подсохли, ничего не кровоточит.
— Можешь надеть рубашку, — говорит он. — Если у тебя есть пиджак или свитер, лучше надень. Неловко повернёшься, может выступить кровь.
Николя кивает и начинает одеваться. Алекс подходит и сам застегивает пуговицы. По одной, снизу вверх, включая последнюю, на воротнике.
«нет, всё же ошейник будет заметен. Придётся заменить его на что-то другое,» думает мужчина и расстегивает последнюю пуговицу обратно.
— Так лучше. Ты живёшь один?
Николя, слегка прибалдевшему от рук директора приходится встрепенуться.
— А? Да, а что?
— Значит ночуешь сегодня у меня.
Глядя как подчиненный расплывается в лукавой улыбке, Алекс шуточно щёлкает его по носу.
— Нет, не для этого. Хотя кто знает, будем посмотреть. Всё, заправляйся.
Он подходит к коммуникатору.
— Свет, принеси мне, пожалуйста кофе. Нет, один. Спасибо.
Алекс возвращается к Нику, целует его, но отрывается, как только парень пытается начать обниматься. Отлепляет его от себя и подталкивает к выходу.
— Всё, хороший мой, беги работать, пока Светлана на кухне. Не забудь про пиджак. Увидимся вечером.
Спасибо!
Рад, что понравилось =)
Вальс ночного города,
О, поделитесь, каким именно?
Спасибо
Надеюсь, что будет. Там есть прекрасный план на сессию на троих, когда Алекс приглашает девушку из офиса и учит её быть Верхней.
У Николя шок, он то думал Верхняя - знакомая Алекса по закрытому Тематическому клубу, а тут бац и коллега. Очень стыдно =)
Зато отлично будет проверяться насколько он хороший нижний и как усвоил правила поведения, можно ли вывозить в свет - на Этикетную вечеринку.
Ух ты. Выглядит интересно))) Хочу это читать.
Рад, что людям нравится =)
Написан эпизод у ксерокса, с которого всё началось. Миледи подключилась, взяла себе персонажа - ассистентку Алекса. Переименовали её из Светланы в Дженнифер, так что в тексте она будет называться уже так.
Наиграли сессию на троих, частично. Там тоже будет что повыкладывать.
Но сюжет не стоит, а галопом несётся дальше, я записывать не успеваю!
Очередной сон, записал вкратце, наброском.
Шедевральная жесть!
Уровень садизма и жестокости Алекса меня поражает. По моему плану, Николя должен был через какое то время от него уйти и начать встречаться с Дженнифер, но Алекс похоже очень мощно привяжет к себе мальчика этим эпизодом.
Так сыграть на чувстве вины, это манипулятор 80 го уровня!
Думаю после возвращения благосклонности мальчик его просто боготворить будет.
читать дальше
Дальше вот этот пересказанный эпизод - жеееесть...
Сессия на троих там прекрасная выходит, надеюсь выложить.
А жесть да, та ещё. Но думаю и это красиво описать можно.
Чой то меня на жесть потянуло? Весна? =)
Ну... у кого весна - пора любви, у кого - жести?))
Пора пробуждения чувственности и эмоций
Hellraiser-ru,
Точно. Был бы я в Москве, тоже хотел бы с Тобой встретиться =)
Садюга! Как мне теперь работать?!
Сидеть стало неудобно, улыбка дурацкая на лице и мысли не о том...
О, поделитесь, каким именно?
Я пока не прочитала обновления, но из того, что есть - страх, робость нижнего, коленопреклонение, пара м+м, слово "мальчишка", контролируемый оргазм. Да и в целом - покорность, явный тематический голод, испуг быть отвергнутым - прям самое любимое.)
И обращение "Милорд".)
О, всё действительно такое вкусное =)
А вот обращение не факт, что сохранится в рассказе.
Я наконец хочу хоть что-то довести до выкладки на фикбук и надеюсь, что с этим сюжетом у меня получится.
Сейчас новым постом выложу первую главу и план.