Сон про порку, начало отношений

[IrL]

УПД 2: рассказ выкладывается постепенно в этом посте

УПД: в комментах кусок проды.
И набросок жёсткой жести.

Попытка записать очередной потрясающий по насыщенности ощущениями сон переросла в подобие рассказика. Вывешиваю как есть, ибо как показала практика, если отложить для дописывания начала и конца, то это не будет вывешено возможно никогда.
Почему внезапно приснился яой для меня самого загадка.
Но как было, так пишу. Так что, это, варнинг, упоминания гомосексуального секса и поцелуев.
А, и это, жесть и порка до крови.
В остальном всё как обычно.
Я предупредил.


Двое, офис. Начальник как-то случайно выясняет, что подчиненный похоже неравнодушен ни к нему, ни к Теме. Сцена у ксерокса, когда Алекс берёт парня за волосы и целует, а потом ставит на колени и трахает в рот. В полушутку Алекс говорит о послушности и податливости парня, а тот тихо отвечает, что обучен этому. Теперь точно понятно, что Ник нижний и Алекс приказывает ему придти к нему в кабинет после того, как у директора закончится встреча.
Мужчины беседуют о Теме и Николя просится к начальнику в нижние. Тот обещает подумать и попробовать.

На другой день Ник совершает какую-то рабочую ошибку и Алекс проходя мимо бросает:
— За такое раньше пороли.
Парень конфузится, краснеет, но в его взгляде на начальника помимо страха читается надежда.
— Чтобы всё исправил и после обеда жду с отчетом.
Во рту у юноши так пересохло, что он может только кивнуть. Впрочем Алексу и не нужен его ответ, директор не оглядываясь исчезает за дверью своего кабинета.

Через несколько часов Николя стучится в дверь, робея ещё больше, чем обычно.
— Войдите. А, это ты, хорошо.
Ник закрывает за собой дверь, но страх не даёт ему подойти ближе к столу. Впрочем это приятный страх, не сковывающий тебя ужас, а скорее волнение и дрожь, пробегающая мурашками вдоль спины.
Алекс намеренно ведёт себя холодно и надменно, наблюдая за реакцией и наслаждаясь страхом парня. После обсуждения рабочих моментов, Алекс встаёт и выходит из-за стола, разматывая цепочку, типа той, что иногда носят на поясе неформалы.
— Подойди ка сюда, хочу кое что проверить.
Николя как завороженный смотрит на блестящие звенья и робко делает несколько шагов навстречу.
Алекс подходит к двери, запирает её на ключ, после чего садится на стул у стены и указывает на ковер у своих ног. Ник опускается на колени, боком к начальнику и наклоняется вперед, подставляя спину.
Алекс не слишком сильно несколько раз опускает цепь на лопатки парня, не столько стремясь причинить боль, сколько изучая реакции. Судя по ней, Николя не больно. Алекс увеличивает силу и берёт постоянный, постепенно увеличивающийся темп. Дыхание юноши меняется, он наклоняется ниже, упираясь ладонями в пол. Его глаза закрыты и он полностью отдаётся ощущениям. На наказание это нисколечко не похоже, каждый удар несёт скорее удовольствие.
Алекс бьёт ещё чуть сильнее, ещё, наращивает силу до тех пор, пока Ник не начинает проседать, пытаясь уйти от удара, а в его шумное дыхание вплетаются тихие поскуливания.
Тогда мужчина снижает темп и возвращается к той силе, которая явно была комфортной. Поскуливания Ника меняют характер, переходя в стоны уже не похожие на звуки боли.
Когда Алекс кладет цепь на спину юноши и начинает гладить и разминать его лопатки, прижимая твердые звенья и впиваясь пальцами, парень извивается и стоны становятся громче. Мужчине приходится спуститься со стула на пол, чтобы обхватив юношу своими руками, одной рукой зажать ему рот.
— Тише, тише, — шепчет Алекс подчиненному на ухо.
Тот кивает и количество звуков уменьшается.
Одной рукой Алекс продолжает обрабатывать спину парня, другую кладёт ему на горло. Первая рука спускается ниже, пробегается по пояснице, сжимает ягодицы, потом возвращается к лопаткам. Ник ведёт себя так, как будто Алекс ему дрочит. Чтобы убедиться, что не ошибся и что это действительно признаки сильного возбуждения, Алекс запускает руку юноше в пах и находит подтверждение своей теории. От этих прикосновений Ник извивается еще больше, не то стремясь прижаться и потереться об руку, не то наоборот старясь избежать контакта. Он дышит так тяжело, словно бежит или занимается страстным сексом.
Алекс снова словно невзначай оглаживает член парня, продолжая второй рукой мять и сжимать кожу на лопатках.
Ник словно впадает в забытье и начинает шептать:
— Пожалуйста, я больше не могу, пожалуйста, Милорд, прошу Вас...
«Ах вот как ты называл своего предыдущего хозяина,» с некоторым удивлением отмечает Алекс.
— Нет, Никки, нельзя, — отвечает он вслух и убирает руку от паха, чтобы не спровоцировать нежеланный сейчас оргазм.
Ник издает звук, похожий на жалобный вой и Алекс снова зажимает ему рот, чтобы весь офис не слышал того, что здесь происходит.
Вторая рука продолжает ласкать спину парня, но менее интенсивно, скорее успокаивающе. Видя, что юноша снова начинает осознавать окружающую реальность, Алекс отпускает его и возвращается на стул, давая парню время успокоиться.
— Подумать только, какой чувствительный мальчик мне достался. Это же просто песня!
Пришёл в себя?
Нику удается выпрямиться:
— Да, сэр.
— Ты кончил?
Ник отрицательно мотает головой:
— Нет, сэр.
— Прекрасно, — отмечает Алекс. И вкрадчивым голосом добавляет: —
Ты ведь помнишь, зачем мы здесь собрались?
Юноша ужасно смущен, он отводит не только глаза, но и всё лицо пытается отвернуть от начальника. Но на вопрос всё же отвечает:
— Вы хотели наказать меня, сэр.
— Точно. Сними рубашку.
Алекс подходит к столу, вынимает из потайного ящика под столешницей несколько длинных девайсов и возвращается к стулу. Ник к тому моменту справился с пуговицами и скидывает рубашку. На лопатках парня заметно покраснение, Алекс прикасается, изучает. Кожа к счастью не слишком нежная, видал Алекс и таких, на которых остались бы синяки после такой обработки цепью.
— Ты очень чувствительный, Никки. Болевой порог полагаю скорее низкий?
— Я не знаю, — конфузится юноша. — Может средний, но вряд ли высокий.
Последнее сказано с явным сожалением.
— Запрет на следы? — уточняет Алекс, глядя на три девайса в своих руках.
Николя качает головой, спохватывается и отвечает вслух:
— Нет, сэр.
— Запрет на кровь?
Юноша заметно вздрагивает.
— Нет, сэр. Разве что серьезных шрамов не хотелось бы... Пока, — совсем тихо добавляет он.
Алекс приподнимает бровь, но никак не комментирует последнее.
— Хорошо. Двадцать ударов. И постарайся вести себя тихо. Мы же не хотим, чтобы Светлана прибежала тебя спасать. Как нибудь на днях я вывезу тебя в подвал, вот там сможешь орать сколько хочешь.
— Постараюсь, сэр, — кивает юноша.
А последние слова директора о подвале отзываются сладкой дрожью где-то глубоко внутри.
Алекс наконец определяется с девайсом и откладывлает два стека в сторону, оставляя в руках длинный и не слишком тонкий ротанговый прут, затянутый в чёрную пленку силикона. Для пробы пару раз взмахивает им в воздухе. Свист есть, но не настолько резкий, как был бы, если взмахнуть тонким выездковым стеком. Впрочем и этого звука хватает, чтобы Ник напрягся и непроизвольно свел лопатки.
Алекс кладёт руку ему на спину, заставляя расслабиться. Направляет, помогая занять нужную позу.
— Спину выгни. Вот так. И не прогибайся, иначе лопатки выпирают и удар придется по костям, что будет гораздо больнее и травматичнее.
Алекс проводит пальцем по местам, о которых говорит. После цепочки Николя конечно же ощущает их и сразу понимает, о чём говорит начальник.
— Я постараюсь, сэр. Мне считать?
— Не надо. Тебе будет не того, — с усмешкой добавляет Алекс, отходит на полшага и наносит первый удар.
Первые несколько ударов не слишком сильные, хотя несомненно болезненные. Алекс с удовольствием наблюдает как красные полосы появляются на спине юноши, выделяясь на фоне равномерной красноты рельефом и интенсивностью окраски. Затем Алекс начинает бить сильнее. Ник всё же сводит лопатки и Алекс даёт ему время вернуться к положенной позе. Следующие несколько ударов ещё сильнее, полосы от них вспухают не сразу, наливаясь не только красным, но и фиолетовым цветом. Николя начинает поскуливать, пытаясь сдержать стон.
Алекс давит ему на плечи, заставляя опуститься на пол лечь, опираясь на локти и колени, словно свернуться калачиком.
Ещё несколько сильных ударов, затем пауза. Ник издает что то похожее на всхлип и догадывается впиться зубами в собственную руку, чтобы заглушить звуки.
«Похоже парень выдержит,» думает Алекс с удовлетворением.
Оставшиеся пять ударов он наносит почти в полную силу, через долгие паузы, зная, что первые полминуты, а то и больше, боль от удара только нарастает.
Ник вздрагивает всем телом на каждый удар, продолжает шевелиться какое-то время после него и тихо подвывает, продолжая кусать предплечье.
В тех местах, где удар пересекает предыдущие полосы, выступает кровь.
Алексу безумно жалко, что он назначил всего двадцатку, хотя он понимает, что был прав в своём решении. Возможно и это слишком много для первого раза. Но всё же мужчина не может удержаться от искушения и последних два раза бьёт действительно сильно, с оттягом, снимая верхний слой кожи, вырывая из дрожащего на полу парня всхлипы и стоны.
Отложив ротанг, Алекс опускается на пол, около Ника, гладит того по волосам.
— Всё, уже всё. Ты молодец. Я не думал, что ты выдержишь. Ты меня удивил.
Парень поднимает голову и почти счастливо улыбается. Алекс берёт его лицо в ладони, большими пальцами стирает слезы со щек и целует юношу в губы. Чувствует соленый привкус крови и с трудом отрывается, закрыв глаза и медленно выдыхая. Больше всего на свете директору хочется прямо сейчас разложить мальчишку на полу и отыметь так, чтобы тот выкрикивал его имя и умолял о продолжении.
Вместо этого Алекс достает из кармана платок, промокает несколько ссадин на спине юноши, не позволяя крови образовать стекающие струйки, затем прикладывает ткань к прокушенной руке.
— Держи.
После этого Алекс идёт к столу, достает из ящика ошейник, кладёт его в карман и вооружается аптечкой.
Повреждения на спине требуют минимальной обработки, а вот следы зубов на руке приходится заклеить пластырем.
Закончив с аптечкой и убрав её на место, Алекс достаёт из кармана ошейник и показывает Николя.
— Ты ещё хочешь его? Теперь, когда узнал, насколько жестоким я могу быть? Не отвечай сразу, можешь взять несколько дней на раздумья.
Ник мотает головой:
— Мне не нужно несколько дней. Я хочу служить Вам. Я этого на самом деле хочу с тех пор, как начал здесь работать, — улыбается юноша. — Возьмите меня, пожалуйста.
И этот его взгляд с хитринкой, когда он смотрит снизу вверх, чуть наклонив голову набок, покоряет Алекса и тот понимает, что не смог бы отказаться, не променял бы эту возможность ни на какие блага мира.
— Возьму, — кивает он. — Пока сессионно, присмотримся друг к другу. Иди сюда.
И он с удовольствием наблюдает как парень поднимается, с трудом делает несколько шагов, чтобы вновь опуститься на колени перед ним, Алексом, и склонить голову. Алекс чувствует, как Никки дрожит, когда пальцы мужчины касаются его шеи и оборачивают ошейник вокруг неё. Так нервно вздрагивает породистый пёс в предвкушении хорошей охоты.